фото: slimmer_jimmer
История про собаку. Жизненная, немного грустная.
Он жил в соседнем подъезде. Рыжий горбатенький пес с острой мордочкой и кожаным ремешком на шее. Не знаю, сколько ему было лет, наверное, много. Шерсть с боков так вытерлась, что пес стал похож на старую лисью шапку.
Когда Лисовин был помоложе, он любил приударить за какой-нибудь смазливой болоночкой. Напирал по-молодецки сзади, забегал то с одной стороны, то с другой и ревниво поглядывал на соперников. Моё!
Каждое утро пес обходил с дозором свои владения. Бодро взлетал по ступенькам и трусил в сторону «горбатого» дома Первомайской улицы. По пути деловито заглядывал во все углы, оставлял заметки на столбах, облаивал ворон и пьяных прохожих.
Обогнув детский сад, возвращался вдоль бульвара обратно.
Убедившись, что во дворе всё спокойно, Лисовин впадал в дрёму. Мог подолгу стоять у подъезда, уставившись в одну точку и думая о чем-то своем. В такие минуты он ничего вокруг не слышал и не замечал. Если рядом вдруг хлопала дверь, пес вздрагивал, отскакивал в сторону и по-волчьи задрав морду, заливался хриплым лаем. Мол, ходите тут, пугаете только старика зазря. Никакого покою от вас нет!
Чем старее становился Лисовин, тем больше портился его характер. Бывало как начнет облаивать всех подряд – только держись! Надрывает глотку, а сам косит раздраженно красным глазом, мол, чего уставилась, проходи, а не то и тебе под горячую руку достанется. И ведь доставалось!
Несмотря на почтенный возраст, Лисовин по-прежнему проявлял интерес к болонкам. Заметит какую-нибудь моську, встрепенется, побежит навстречу. Вдруг смутится, помешкает чуток, да и завернет обратно. Чай, не мальчик уже, понимает, что его время вышло.
Всё также он делал по двору круг почета. Нелегко, а надо. Привык.
Бывало, приблизится к стае барбосов, обнюхает сердито, кто такие, почему не знаю?
Те хвосты подожмут и дёру. Лисовину только это и надо – боятся, значит, уважают.
А то еще вздумает перебежать оживленную трассу. И вот стоит – кряхтит, напряженно вглядываясь вдаль. Наконец решится, ступит лапой на проезжую часть, да и кинется прямо под колеса. Засеменит неуклюже, по-стариковски, не обращая внимания на визжащие тормоза. Еще и огрызается, мол, разъездились тут, дорогу не перейдешь!
Мелькает средь машин рыжая, побитая молью шубейка. Шофера кричат, чертыхаются, а Лисовину хоть бы хны, знай себе чешет, не оглядываясь.
В марте наш сварливый старик резко сдал. Бросил попусту брехать на прохожих, стал еще задумчивее и рассеяннее. Домой почти не заходил. Целыми днями стоял у подъезда, дряхлый, облезлый, думал свою невеселую думу. Вдыхал запах талого снега, мокрых деревьев и тревожно к чему-то прислушивался. Словно понимал – это его последняя весна.
В апреле Лисовина не стало.
автор: Наталия Хабибуллина
Источник: natureworld.ru